Читаем без скачивания Месяц до Армагеддона. Рассказы - Берта Рокавилли

Месяц до Армагеддона

Рассказы

Берта Рокавилли

© Берта Рокавилли, 2016

ISBN 978-5-4474-4435-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Месяц до Армагеддона

Из забывших меня можно составить город.

<…> Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

из него раздаваться будет лишь благодарность.

«Сегодня, 1 ноября, температура на семь градусов превысит климатическую норму, осадков не ожидается, но гарантирован штормовой ветер», – сообщил радостный голос по радио. Зазвучала старая, плохая и почему-то очень любимая караошниками песня, похожая на поток укуренного сознания. Денис Мышкин посмотрел в окно. Дождь лил, как в кино, когда просто направляют в камеру струю воды из поливальной машины, не сильно заботясь о том, насколько правдоподобно это выглядит. При сильном ветре от такого дождя не спасут ни зонтики, ни капюшоны.

– Всё-таки есть плюсы и в безработице! – Мыш постарался найти в ситуации позитив.

О том, что на декабрь намечен всесветный апокалипсис, Мыш узнал еще на Новый год, под бой курантов, и тогда же решил, что обязательно успеет реализоваться в профессии, осуществит свою мечту увидеть океан и, конечно, найдет свою вторую половинку. Впрочем, всё это следовало бы сделать и так, без апокалипсиса, – все-таки сорок лет, не шутка, однако приближающийся к Земле астероид стимулировал. Подыхать в одиночестве не хотелось. Но вместо осуществления всех этих радужных планов произошла шумная и матерная ссора с директором, который выгнал его без выходного пособия, как шелудивого пса, а без постоянной работы, понятное дело, ни моря-океаны, ни вторые половинки в руки не идут.

Началось с кризиса и так называемой оптимизации расходов, которая тупо вылилась в сокращение штата. И тогда Мышкин сказал боссу при свидетелях, что в Японии не начинают с увольнения рядовых сотрудников – япошки считают, что не бывает плохих солдат, бывают лишь плохие генералы. Когда компания оказывается в анусе, первый, кому урезают зарплату, – её президент. Если ситуация еще ухудшится, он уходит в отставку. Босс не был виртуозом риторики и ответил грубо. Ну, и Дэн тоже молчать не стал, после чего пришлось узнать на собственном опыте, что такое центр занятости.

Мыш попробовал было обратиться к старым друзьям насчет вакансии, но те, кто еще вчера был готов пойти ради дружбы в огонь и воду, вдруг как-то все разом сделались домовитыми и необщительными куркулями, а из вакансий могли предложить лишь должность курьера или водителя. Если же учесть, что о разносторонних талантах и обширной эрудиции Дэна они были осведомлены, то выглядело это как минимум оскорбительно. Обидевшись на весь свет, Мышкин заделался надомником – тем самым, который со временем забывает, как бриться и пользоваться столовыми приборами, и чья работа считается концом всякой карьеры. Интернет дал не только хлеб, но новый круг общения, и Дэн махнул рукой: «Какая разница? – логично подумал он. – Если Армагеддон в декабре, не всё ли равно, кем я буду оставшиеся полгода?»

С тем фактом, что из списка пришлось вычеркнуть две большие мечты, заставило смириться интересное знакомство в соцсети. Началось с комментов к фильму про любовь и нелюбовь. В других обстоятельствах Мыш его просто не посмотрел бы, но в этот раз «друг» не пригласил его на День рожденья с любопытным объяснением:

– У меня и так 16 человек гостей, очень важных людей, один из которых – босс, которого ты послал в известное место. Я подумал, что если еще и тебя приглашать… Короче, табуреток не хватит. Ты же не обидишься?

В самом деле, человек, от которого отвернулась удача, не должен на это обижаться – дружить с ним опасно, невезение заразно. Толстой говорил, что когда тебя предали – это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получится. Мышкин завидовал Толстому: тот хотя бы прощать умел, а у Дэна от обиды всё кипело внутри:

– Двадцать пять лет ты спотыкался, а я тебя поднимал. Но когда я споткнулся, ты отошел в сторонку, чтобы подождать, когда я поднимусь сам, снова стану сильным и целеустремленным, снова стану тебе полезен, – такие слова Мыш проговаривал в уме, надеясь высказать их так называемому лучшему другу, но тут же и понимал, что никогда этого не скажет – для него это было то же самое, что прилюдно плакать. Не раз случалось, что ему не давал покоя поступок, которого не совершил, а надо было. Жгли невысказанные слова. Но он никогда не выяснял отношения, даже с женщинами, что уж говорить про оказавшегося крысой мужика. Надо просто плюнуть и забыть о нем. Но похожая на медвежий капкан память Дэна никогда ничего не отпускала, а потому он напился в зюзю и с удовольствием посмотрел отличный сериал. Так что он был в теме и ему было что обсуждать в женском сообществе «ВК».

– Муж, который убивает драконов, когда его жена не удовлетворена физически, заслуживает и рогов, и два раза по сопатке, – писала с соблюдением всех знаков препинания некая Крыся с удачной фоткой на аватарке, где она нежно прижимала к себе кота.

«Я бы с такой замутил! – подумал Мыш. – Опечатка, наверное. Надо – Кыся. На котов расточают свою любовь те, у кого ее в избытке».

– Партнер должен быть один – первый и он же последний, – отвечала ей юная максималистка с мультяшным лицом.

– Да что вы говорите! То есть если вам попалась обувь с торчащим гвоздем, надо носить ее до самой смерти, а поменять – грех!

Мыш, по разным причинам не прижившийся у трех жен, очень хорошо понимал, что она имеет в виду, и вступил в дискуссию. Кто-то с ДиКаприо на аватаре заговорил о том, что мужики так любят убивать виртуальных драконов потому, что в реальной жизни не в состоянии прикончить даже курицу. И, кстати, для баб это совсем не проблема.

– Да! – не стала стыдливо сворачивать дискуссию девушка с котиком. – Женщина, хотя бы раз делавшая аборт, убьет кого угодно – хоть курицу, хоть мужа – после этого никого не жалко. Даже себя. И то, что подобные решения женщины, как правило, принимают самостоятельно, тоже не делают чести современным рыцарям, которые в сети обсуждают, сколько они злодеев победили и королевств завоевали. Особенно печально то, что некоторые девушки всерьез вверяют себя этим инфантильным недоумкам, искренне полагая, что он – поддержка и опора.

Позже на «Гомофобе» они поговорили о либеральных ценностях: «Содомия – мерило демократии! Организация тех, кто любит сзади, уму непостижимо! Это как организовать сообщество тех, кто занимается любовью, не снимая носков, – да кому какое дело?! Разве это то, о чем следует говорить в приличной компании?» Троллям она неизменно вежливо отвечала: «Ваша манера ведения дискуссии контрпродуктивна. Вместо аргументов вы используете оскорбления», чем вводила их в долгий ступор. Но больше всего ему понравился ее пост на злободневную тему: «Судить об исламе по радикалам все равно, что судить о православии по черносотенцам, а о западном христианстве – по фашистам».

Еще будучи примерным офисным работником, Мыш прочел статью об избыточной квалификации – Крыся-Кыся являла собой ярчайший пример этого феномена. Видимо, в работе (если она работала) ее знания, логический аппарат и огромный словарный запас не были задействованы, и она от этого страдала. Она искала в сети собеседника, а ей отвечали смайликами и лайками, отчего она страдала еще больше – и Мыш решил стать для нее этим собеседником.

Всё лето он проторчал за компьютером, не выезжая не только на море, что вполне объяснимо, но и в ближайшее Подмосковье. Когда Крыся начала ему сниться, они пересеклись на форуме «Как хорошо мы плохо жили в СССР», и по тому, как она была осведомлена о реалиях советской действительности, сделал вывод, что девушка должна быть несколько старше, чем это видно на аватарке. Открытие повергло его в глубокую фрустрацию, и некоторое время он снова пребывал в «активном поиске», однако, случайно попав на обсуждение музыкального конкурса, снова зацепился с ней языками.

«Прошлогодняя победительница – она как магнитофон, очень технично, очень хорошо, но мне этого недостаточно. Я люблю, когда поют с душой!» – писала уже другая максималистка, вовсе без лица, с одним только пейзажем, а девушка с котиком и советским прошлым ей отвечала:

«Только злобные и завистливые бездари могут говорить такое о финалисте (любом финалисте, даже не победившем!) Голоса. Так и в школе про хороших учеников плохие говорили: „За что им пятерки? Им же просто легко всё дается, а я вот, например, делаю всё с душой, а мне всего лишь трояк!“ Рожденные ползать любят учить летать. Это похоже на то, как художники-примитивисты противопоставляют себя старым мастерам: мол, там всё техника, мастерство, а у нас-то, блин, душа! Можно подумать, Рафаэль и Леонардо писали без души».